такая аргументация его успокоила. Удовлетворенный результатом, Шен продолжил:

— Пока ты «отсутствовал» в прошлый раз, я раздумывал над тем, как сдержать силы Глубинной тьмы, хотя бы пока не вернемся в орден.

Шен замолчал, проверяя, насколько внимательно слушает его Рэн. Тот смотрел на него, не моргая.

— И нашел способ, — продолжил Шен, улыбнувшись, и провел пальцами по охватывающему его шею ошейнику. — Он блокирует способности выше определенного уровня. Я сам его надел, чтобы ты увидел, что это безопасно. Впрочем, если бы я хотел просто от тебя избавиться — у меня был бы тысяча и один способ, как это сделать, не прибегая к таким уловкам.

Последнее он зря добавил — теперь Рэн смотрел на него с ужасом.

— Кхм… Рэн, я не пытался тебе угрожать. Я просто объясняю.

Рэн отвел взгляд и сделал глубокий судорожный вдох. Он долго молчал, но затем все же тихо, почти неслышно произнес, не глядя на Шена:

— На самом деле я знаю, что ты всегда меня щадил.

Шен удивленно изогнул бровь в немом вопросе, но Рэн продолжил, не глядя на него:

— Я имею в виду, меня всегда раздражало, как ты отмахиваешься от меня, очевидно, не считая достойным противником. Конечно, так оно и есть: я никогда не был тебе противником.

Шен опешил, не зная, что и ответить. Рэн, безусловно, был прав, но согласиться с его словами было бы чересчур грубым. Порадоваться, что старейшина пика Росного ладана наконец прозрел и осознал свое место? Похлопать его по плечу и признаться, что не ожидал от него такой проницательности?

Вряд ли хоть что-то заставит Рэна приободриться, а ничего другого просто не приходило на ум. Лучшим его решением было смолчать.

Рэн прекрасно понял, что тот хотел выразить этим молчанием, но лишь вновь протяжно вздохнул, а затем передернул плечами, будто сбрасывая с них невидимую накидку и, повернувшись, вновь уставился Шену в глаза. Взгляд его сделался решительным и непокорным. На мгновение Шен даже испугался, что сейчас Рэн снова в него плюнет. Старый добрый Рэн.

Тот сдержался и, искривив губы, с неприятием произнес:

— Значит, эта штука сдержит Глубинную тьму внутри меня, пока ты не найдешь идею получше?

— Я так полагаю.

— И я должен добровольно снять ее с тебя и надеть на собственную шею?

Шен не смог бы объяснить лучше.

Не давая себе времени для сомнений, Рэн быстро потянулся к ошейнику. Стоило его пальцам дотронуться до холодной черной поверхности, появившаяся защелка разомкнулась, и Рэн с легкостью снял ошейник.

Освобождение было подобно глотку воздуха после долгого пребывания под толщей воды. Как от переизбытка кислорода кружится голова, у Шена она закружилась от ощущения энергии во всем теле. Она не ударила в него, возвращаясь, она всегда была с ним, а сейчас ей словно впервые за долгое время позволили проявить себя, вновь течь по меридианам, вновь наполнить каждую клетку, каждый атом достигшего бессмертия тела. Шена охватил такой восторг, что он тихо счастливо рассмеялся, откинувшись на кровать.

Рэн, защелкнувший ошейник на собственной шее и ощутивший сильную дурноту от резкого уменьшения духовной энергии, испуганно посмотрел на неадекватно смеющегося Шена и поспешил снять ошейник. Это ему вполне удалось, он несколько раз глубоко вдохнул, словно пытаясь надышаться впрок, и, успокоившись, вновь защелкнул ошейник на собственной шее. На сей раз ограничение сил не вызвало страха, и Рэн с подозрением покосился на валяющегося на кровати Шена. Улыбка все еще не сходила с его уст, и это выглядело очень странно.

Наконец, Шен взял себя в руки и, приняв вертикальное положение, с интересом посмотрел на Рэна.

— Что ощущаешь?

— Ничего особенного, — не слишком довольно буркнул тот. — Словно я растерял весь свой духовный уровень и вновь вернулся к основам.

Шен кивнул.

— Может, тебе тоже нелишним будет заняться основами. Как я слышал, ты очень быстро достиг уровня земного бессмертного. Возможно, даже слишком быстро.

Рэн на мгновение замер, не зная, как реагировать на подобное высказывание. Это насмешка? Или все же признание его успеха? Из уст Шена? Он все же насмехается? Или это совет?

Не найдясь с ответом, Рэн фыркнул и отвернулся. И все же его бледные щеки тронул легкий румянец, но он сам бы себе ни за что не признался, что его задел факт того, что Шен знает. «Как я слышал», ха. Шен всегда грозовой тучей проносился по ордену и никогда не обращал на молодого старейшину внимания. Рэн и понятия не имел, что он хотя бы «слышал» о том, когда он достиг бессмертия. Насколько бы случайно он ни получил это знание, он запомнил его. И почему знание об этом приносит старейшине пика Росного ладана такое удовлетворение?

Шен еще какое-то время выжидательно смотрел на Рэна, но ничего особенного не происходило. Не было ни фанфар, ни трели Системы о том, что ему удалось нейтрализовать Глубинную тьму. Возможно, все дело в том, что ему не удалось и Ер легко минует эту преграду. Возможно. Но пока этого не произошло, Шен предпочитал дать волю надежде.

Он резко подскочил, вспомнив, что, если не успеет к концу поединка, — Муан его прибьет. Да и любопытно было увидеть Муана, сражающегося против умелого противника. А то обычно его скорее числом брали, чем умением, или уловками.

Если так подумать, Шен никогда не видел, чтобы прославленный мечник проявлял все свои боевые навыки.

— Рэн, отдыхай. Мы сегодня отсюда вряд ли уйдем! — бросил Шен и поспешил по направлению к последнему виденному им месту схватки. — Остальное я объясню тебе позже!

Естественно, Рэн не пожелал сидеть в неизвестности и пошел за ним.

К этому времени поединок переместился во внутренний двор. Обнаружить сражающихся было несложно: вокруг них столпились воины в черном, да и звон мечей разносился эхом вокруг. Шен на полной скорости вклинился в толпу, чтобы видеть представление из первых рядов. Из-за переполнявшей его энергии все движения казались наполнены легкостью, а аура силы почти искрила на его коже. Со стороны этого было не заметно, но самому Шену казалось, будто он сияет, словно лампочка.

Наконец, он увидел схватку и замер, не в силах отвести взгляд. До этого он не думал, что к поединку на мечах может быть применен эпитет «изящно». Но это было именно изящно, и вместе с тем удары содержали такую силу, что расходились ветром по всему двору. У Шена, стоящего в первом ряду, тут же